Кроме того, очень люблю путешествовать за рулем. Конечно, я не возьмусь делать это в Индии, где сумасшедшее движение, или в какой-нибудь Эфиопии. Но по Европе я наматываю тысячи километров – у меня каждый год такие выезды на своей машине. Я еду, например, в Прибалтику, оттуда переправляюсь на пароме в Германию, пересекаю Германию, Швейцарию, долго езжу по Италии, потом переправляюсь на пароме в Черногорию, потом еду куда-нибудь через Хорватию, Боснию, Словению, обратно в Италию, потом могу ездить по Италии и Франции. На машине ты не привязан к рейсам, к отправлениям – захотелось побыть не день, а два, и ты остался. Раньше у меня был Jeep Wrangler – идеальная машина для путешествий, но он состарился, и теперь у меня будет новая машина Range Rover Evoque – я, кстати, выбрал дизельный пятидверный. Он должен быть одного из двух цветов: «Гавана», такого сигарного цвета с эрмесовским оранжевым салоном, либо романтически звучащего цвета «Ipanema Sand» – «Песок пляжа Ипанема». Я очень люблю светлый салон с панорамной крышей, комбинацию городского автомобиля с внедорожником. Не брутальные внедорожники, а приспособленные к городскому существованию машины.
– Вы известный гурман. Расскажите о Ваших кулинарных предпочтениях. Вам ближе мишленовские рестораны или какие-то ортодоксальные прибрежные кафе? – Есть мишленовскую еду каждый день невозможно – это еда не для еды. Вы же не ходите каждый день на балет или в Пушкинский музей, чтобы посмотреть любимую картину. Мишленовская еда – это искусство еды, высокая кухня. Точно так же, как то, что вам может нравиться
Верди, но не нравиться
Чайковский, вам может нравиться или не нравиться
Ален Дюкасс,
Яник Алено или
Эрик Фрешон. А это все трехзвездные повара. Осенью я побывал в ресторане Le Calandre, написал про него в майский Vogue. Там шеф
Массимилиано Алаймо, три звезды, фантастический ресторан. Я много был в итальянских ресторанах со звездами «Мишлена», но это не те места, куда мне хотелось бы возвращаться. А вот это прямо дико здорово сделанная еда, которая продолжает быть итальянской, и вместе с тем в ней есть такой невероятный твист, который делает ее едой, отмеченной гидом «Мишлен».
– Насколько, как Вам кажется, у гида «Мишлен» объективные критерии оценки? – Конечно, это субъективная оценка тех людей, которые делают гид «Мишлен». В еде не может быть объективной оценки. Насколько объективно суждение жюри Каннского кинофестиваля? Оно тоже субъективно. Но Каннский кинофестиваль стал главным кинофестивалем в мире. Тут то же самое: быть отмеченным гидом «Мишлен» – значит попасть в мировую кулинарную элиту, нравятся вам критерии или нет. Три звезды «Мишлена» значат в чисто утилитарном смысле то, что где бы ни находился этот ресторан, путешествие туда оправдывает потраченные средства. В Италии всего шесть ресторанов, отмеченных тремя звездами «Мишлен». Например, ресторан Enoteca Pinchiorri во Флоренции меня дико разочаровал. Еда там показалась мне невкусной, неинтересной, желание вернуться туда у меня не возникло. А ресторан Le Calandre мне понравился, и у меня возникло ощущение, что это долгая симпатия, я буду туда возвращаться.
Рестораны Алена Дюкасса, где бы они ни находились – только трехзвездных у него несколько: в Лондоне, в Париже и в Монако – это выдающееся кулинарное достижение. При этом они отличаются от того, как у нас понимаются три звезды «Мишлена» – это не доставание левой ногой до правого уха. Французская еда в мишленовском исполнении не обязательно должна напоминать китайскую, когда вы не понимаете, что едите. Это может быть просто хорошо приготовленный кусок мяса.
– А где в Москве, на Ваш взгляд, вкусно? – В Москве вкусно у меня дома. Люблю «Семифредо» – мне кажется, что это выдающийся итальянский ресторан, и, кстати, у его шеф-повара Нино Грациано две звезды «Мишлена» в его ресторане на Сицилии. Мне нравится ресторан Bontempi на «Красном Октябре». Я о нем как раз в мартовском Vogue написал, в числе десяти наиболее интересных новых ресторанов мира. Там интересная концепция – долго искали повара, который бы руководил рестораном. И нашли
Валентино Бонтемпи, счастливым образом его фамилия стала названием ресторана, потому что «bontempi» – это «хорошие времена» в переводе. Дали ему карт-бланш, и он делает весьма выдающуюся, но при этом настоящую домашнюю итальянскую еду. Я всегда критически относился и отношусь к творчеству «Гинзы», мне всегда казалось, что это не про еду, но у меня напротив дома есть ресторан «Курабье» – и там, на мой взгляд, хорошая еда.
– Новиковские проекты Вам нравятся? – Мне по-прежнему нравится «Барашка» – там дико вкусно. Нравится «Узбекистан» и его среднеазиатский вкус, который, как мне кажется, Аркадий очень хорошо понимает. Во многом ресторан обязан своим успехом супругам Игорю и Елене Кофманам, партнерам Аркадия в этом проекте.
– Вам никогда не предлагали поучаствовать в создании собственного ресторана или, по крайней мере, дать проекту свое имя – как Ксения Собчак, Тина Канделаки, Иван Ургант? – Я не настолько публичный персонаж, как Ваня или Ксения. Я представляю себе перетяжку на Тверской, где написано «ресторан Геннадия Иозефавичуса», и не думаю, что это кого-то привлечет.
– Где Вам нравится, если говорить не про еду, а про модные, атмосферные места – в свое время культовыми были «Галерея» или «Веранда»? – Любой новый ресторан Новикова всегда моден. Одно время я и мои друзья просиживали в ресторане Bosco Cafe на Красной площади – неожиданно было, что на Красной площади открылось кафе с хорошей итальянской едой и огромными окнами, которые смотрят на мавзолей Ленина. Это было как-то дико энергично. 1 января я провел в «Пушкине» – засел там после обеда и просидел до середины ночи: друзья приходили-уходили, выпили огромное количество водки, съели огромное количество пирожков и всяких солений. Там по-прежнему всегда кого-то встретишь, по-прежнему всегда прекрасная атмосфера. Летом мы с друзьями встречаемся в «Скандинавии» в летнем дворике. Но опять-таки я же не про модность, а про то, что нравится лично мне.
