Финский брат Питера

Финляндия похожа на Россию. Такой наша страна могла быть, если бы у нее не было такой огромной территории, такого большого населения, таких серьезных проблем, таких странных правительств и Византии под боком энное количество веков назад.
Моя финская подруга Пайви таскает меня по Хельсинки. Хельсинки – очень маленький и по логике своей и внешнему виду очень похож на Питер, только хорошо отреставрированный, без трущоб. Через день я начинаю ориентироваться, через два могу ходить везде сама, но продолжаю делать вид, что страдаю пространственным кретинизмом (золотое правило Финляндии – не быть как финн, а быть вместе с ним – вот еще чем финны похожи на нас, у них тоже много значат личные связи).
Пайви, похоже, знают почти все жители финской столицы, во время прогулки с нами успевает поздороваться несколько человек. А если она кого-то не знает и знакомится у меня на глазах, то получается, что с этим человеком она так или иначе связана – то сыновья учатся вместе, то бабушки у них из одного городка. Потом оказывается, что городок-то этот сейчас находится на территории России, и меня тоже принимают в родственники, хотя, если подумать, никакой я не родственник, а оккупант: Карелию мы у них отняли вооруженным путем (мама Пайви уходила вместе с войсками) и отдавать обратно вроде как не собираемся.
Я не знаю, откуда в финнах эта толерантность, но не могу не радоваться: Финляндия – одна из немногих стран, где не стыдно быть русским. Для наших соотечественников, которые считают себя центром земли, замечу: финская толерантность распространяется не только на нас. Пайви рассказывает мне об иммигрантах из Азии и Африки и о том, как полезны для финского общества подобные вливания свежей крови. В Финляндии действительно демографический кризис (как, впрочем, и в остальных развитых странах Европы), и пользу иммигрантов сложно отрицать, но многие ли европейцы могут похвастаться такими широкими взглядами?