Дом Элисон стоит на берегу океана, школа, в которой она работает, – тоже. На работу она идет прямо по берегу, часто – в тех самых резиновых сапогах, иногда срезая дорогу прямо по воде (океан в этом месте загибается узким заливом). Школа, в которой она работает, чуть больше ее собственного дома, здесь всего три класса – младшие (с 4 до 7 лет), средние (с 8 до 11) и старшеклассники. Элисон на пару с ассистенткой учит младших и средних, и продумывает уроки так, чтобы было полезно и интересно одновременно и четырех-, и семилетним. Дети сами раскрашивают стены школы, а во дворе у них есть маленький школьный огород, где ученики в качестве аграрного воспитания выращивают собственные овощи. Деревьев в школьном саду нет, потому что их нет на всех Шетландских островах: здесь так ветрено, что ни одно дерево не успевает как следует вцепиться в землю корнями – порывами ветра его вырывает и уносит в океан.

Многих здешних школьников таким предметом, как аграрное воспитание, не удивишь, потому что их родители – фермеры. Молоко, масло и яйца Элисон покупает не в магазине, а у соседей. Мы вместе ходили к маме одного из ее учеников за яйцами – куриными и утиными, и на меня произвела впечатление тара – настоящие лоточки на шесть яиц вроде тех, в которых продаются яйца в супермаркетах. У утиных яиц голубая скорлупа – это меня, как городского жителя, тоже восхитило. А в самый разгар пира, когда мы, добравшись до дому, сварили себе по голубому яйцу, раздался телефонный звонок, и взволнованная хозяйка уток сообщила, что вспомнила, что у многих людей (например, у ее мужа) бывает аллергия на утиные яйца, которая проявляется в форме, извините, поноса. «Особенно часто, – охала она, – это бывает у детей!» Мы не стали переводить ее опасения моей 4-летней дочке, уплетающей возможный аллерген за обе щеки, и, к счастью, все обошлось.

Жизнь что сказка

Работа, до которой можно дойти пешком по берегу океана, продавец яиц, который звонит тебе домой и спрашивает, все ли нормально с животом, – мне не раз казалось здесь, что мы попали в какую-то сказочную страну. Поэтому я совсем не удивилась, когда однажды вечером, в то время как мы сидели за столом и пили чай, дверь распахнулась (дома здесь на замок никогда не запирают), и на пороге появился огромный бородатый Хагрид и заговорил на непонятном языке. Позже оказалось, что это владелец дома, в котором живет Элисон, и он приходил за ежемесячной оплатой. Элисон была ему очень рада, потому что обычно он приходит тогда, когда ее нет, и потом обижается, что не застал. Хотя о том, дома ли Элисон, всегда можно легко догадаться по тому, стоит ли перед домом ее зеленая машина.

Хагрид-землевладелец говорил на непонятном языке не только потому, что он Хагрид, но еще и потому что на Шетландских островах говорят на особом шетландском диалекте шотландского английского с некоторыми отголосками норнского языка, на котором здесь говорили со времен викингов вплоть до XVIII века. Самые продвинутые и современные шетландцы говорят на более или менее шотландском, только иногда вворачивая свои любимые местные северно-германские словечки, а более дремучие люди, типа нашего Хагрида, живут, как видно, в мире скандинавских сказок, и их не понимают не только гости из далекой России, но и вообще почти никто.