Дорога в Верхний Мустанг

Нас трое. Трое путешественников. А сопровождают нас шестеро шерпов, офицер и четыре лошади. Все, что может понадобиться в дороге, мы несем с собой: еду, топливо для ее приготовления, посуду, палатки и т.п. Палатки, правда, не пригодились – мы останавливались в домах.
Караван вышел рано утром. Для непальцев день начинается за час до восхода солнца, а заканчивается с окончанием вечерних сумерек. Мы же вышли часа через четыре: пока оформили документы, то да се... С нами только Нуру – для него это просто прогулка. А для нас – тяжелое испытание. Идем налегке, с собой только камера, бутылка с водой и теплая куртка на случай резкой смены погоды – все остальное ушло вперед с караваном. Через два часа – первая остановка.
Деревня Тангбе лежит на высоте 3000 м. Деревня богатая: недалеко есть более-менее ровный участок, на котором жители выращивают кукурузу и ячмень. Как раз кукурузой и занимались десяток женщин на крыше большого дома – отделяли початки от стеблей, стебли связывали в снопы, а початки раскладывали на крыше для просушки. Увидев нас, одна из женщин вскочила и убежала в дом. Вернулась она через несколько минут с чаем и железными кружками. Гостя, прежде всего, следует напоить чаем – так требует обычай. Поблагодарив добрую женщину, мы сбросили обувь и блаженно растянулись на солнышке, потягивая густой и горячий чай.
Чай в Мустанге, как и во всем Тибете, признают только плиточный. Плитка чая служит такой же универсальной валютой, как бутылка водки в русской деревне – за плитку чая можно нанять рабочего вскопать огород или наколоть дров.
Женщина тем временем вернулась к своей кукурузе. Странная это была кукуруза – размером с огурец, ярко-оранжевого цвета. Да и женщины были странные – их одежда, их акцент и поведение чем-то неуловимо отличались от того, что мы видели два часа назад в Кагбени.
В дальнейшем, кстати, нас уже не удивляло, что в каждой следующей деревне живут люди, чуть отличающиеся от тех, что мы видели раньше: индуистский мир отступал, ему на смену приходил буддистский. Потом и буддизм сдавал свои позиции – мы вдруг понимали, что здесь царит древняя добуддистская религия бон. И все эти метаморфозы происходили буквально на глазах – вдруг понимаешь, что вместо непальского приветствия «намасте» встречный путник говорит тебе тибетское «таши деле»…
Мы допивали чай, когда нас обступила толпа местных детей. Старшему было лет восемь. Дети рано начинают работать, и днем в деревне ребенка старше восьми лет не встретишь. Работают дети, как правило, на заготовке дров. Поскольку с лесом в Мустанге не особо, в качестве топлива используется кизяк и корни кустарника. Сбором кизяка и выкапыванием этих корней занимается мужское население от 9 до 15 лет. После 15, как правило, юноши уходят на заработки вниз, в долину.
Было решено раздать подарки. В качестве подарков детям (да и взрослым) в Мустанге идеально подходят карандаши. Обычные простые карандаши. Чумазые, одетые в обноски и обвешенные с головы до ног амулетами «от сглаза» дети с чувством глубокого достоинства и не менее глубокой благодарности принимали он нас эти бесценные для них подарки. Приняв карандаш обеими руками, они кланялись, подносили руки ко лбу, читали традиционное «Ом..» и медленно отходили, стараясь не поворачиваться к тебе спиной – это выглядело бы неуважительно. И только потом они начинали громко, с криком и визгом, обсуждать это важное в их жизни событие.
Чай был допит, одежда просушена, подарки розданы. Встали-пошли…